ЗОЛОТОЙ ФОНД КАЗАХСТАНСКОГО ФУТБОЛА

Владимир Чеботарёв: Приняв эстафету у Сегизбаева, не мог играть плохо

— Владимир Николаевич, начнём с того, с чего обычно и начинаются интервью с футбольными людьми – как Вы пришли в большой футбол?
— Как и многие – из уличного футбола. Мы жили в Алма-Ате, в трёх кварталах от Центрального стадиона, так что знали, если слышен шум оттуда, значит сегодня футбол. И вот как-то с друзьями попали на стадион. И то, что я там увидел, потрясло меня. Изумрудный газон поля, яркое освещение, трибуны, заполненные зрителями – эта картина меня поразила. Хорошо помню, с кем играл тогда "Кайрат". Это была команда "Химик" (Березники).

— Что-то подобное испытывал, наверное, каждый из нас, впервые попав на стадион. У меня такие же чувства возникли, когда я тоже в первый раз попал на футбол.
— В общем, захотелось мне стать футболистом. Стал я ходить на занятия в группу подготовки "Кайрата", которую набирал Альберт Эрнестович Озол. Год прозанимался, а потом группу 1947 года рождения передали Виктору Григорьевичу Веретнову.

— Вы с тех пор, оказывается, его знали?
— Знать-то, знал, только я у него тогда не успел потренироваться. Началось лето, я всё его провел в деревне, а осенью постеснялся идти к Веретнову. В октябре того же года меня на поле увидел Борис Лях, бывший вратарь алма-атинских команд, он жил недалеко от нас и позвал в футбольную школу молодёжи. Я пришёл на тренировку и опять постеснялся сказать, что я вратарь.

— Вы играли вратарём?
— Да. Я об этом не сказал, и меня поставили на правый край нападения. С тех пор я и стал нападающим команды ФШМ. Там моими тренерами были Михаил Тимофеевич Путинцев и легенда казахстанского футбола Аркадий Вольфович Хохман. Первые всесоюзные юношеские соревнования, на которые я попал уже в составе сборной Казахстана, это был "Кубок Юности" в Кишинёве, в 1964 году. Тогда, помню, лучшей была сборная Украины, в которой играли Мунтян, Бышовец, Кащей, ещё были интересные ребята. Нас они 6:1 обыграли.

— Тогда это были серьёзные соревнования – "Кубок Юности", Кубок Надежды"…
— Да, нам за счастье было попасть в финальный турнир. Но и на будущий год решили эту задачу, и в 1966 в финальную четвёрку "Кубка Надежды" попали. Уже Олег Долматов за нас играл, Гена Любченко, ставший потом чемпионом СССР по хоккею с мячом. Как закончил ФШМ, стали меня привлекать в дубль "Кайрата". В начале 1966 года надо было ехать на сборы в Леселидзе, но тут своё веское слово сказал мой отец, Николай Васильевич: "Пока не окончит школу – никаких сборов!". В общем, сдал выпускные экзамены и продолжил играть в первенстве Алма-Аты. Сильное, надо сказать, первенство было. Играл за команду "Аремкуз".

— Что за странное название?
— Это была команда алма-атинского ремонтно-кузовного завода. Играли и молодые – Витя Шведков, например, и уже поигравшие в "Кайрате" Арман Кармысов, Булат Ишанов. Я ещё в школе учился, а уже получал там зарплату, числясь …инженером по эксплуатации машин. Все вопросы команды решало министерство автомобильного транспорта, министр нередко на матчи захаживал. Выиграли мы тогда первенство города, победили в Лениногорске в одной из групп и попали в финал, который должен был проходить, по-моему, в Джезказгане. И тут встал вопрос - ехать туда или в Пятигорск, на "Кубок Надежды". И в институт поступать надо. Тут всё решил бывший тогда тренером сборной, что отправлялась на "Надежду", Виктор Григорьевич Веретнов, обещавший посодействовать с поступлением в вуз. Получилось всё как надо, я стал учиться, а потом получил приглашение в команду мастеров АДК, игравшую в 1967 году в классе "Б", в зоне Средней Азии и Казахстана. Команда была сильная – Булыбин, Волгин, Бессонов, Коршунов, Абрютин, Экштут, Долрод Галеев, Лодиар Игнатьев.

— Легендарный кайратовский защитник Вадим Степанов…
— Нет, он потом, уже в 1968 году пришел. Но поиграли вместе, и на свадьбе моей он был, я ведь в том году женился. Отыграл за АДК два сезона и позвали меня во фрунзенскую "Алгу". Старшим там был заслуженный тренер СССР Александр Андреевич Келлер, он немало раньше и с "Кайратом" работал. И вот когда вопрос с моим переходом был уже почти решён, в спорткомитете встречает меня Веретнов и давай агитировать на переход в Павлодар. Мол, и с учёбой проблем меньше будет, и в "Кайрат" из казахстанского клуба проще попасть. Но ни он, ни я не думали, что туда я попаду в тот же год. Я за "Трактор" павлодарский успел чуть больше круга сыграть, забивал немало, и меня пригласили в "Кайрат". Всё же союзная высшая лига, от такого приглашение грех было отказываться. Виктор Григорьевич, понятно, не обрадовался такому событию. Но и без меня в тот год "Трактор" стал победителем Казахстанской зоны.

— А вы попали в "Кайрат" на долгие восемь половиной лет…
— Да, и падения, и подъемы – всё довелось с ним испытать.

— Сколько наставников "пережили"?
— Боюсь кого-то забыть… Приглашал Чен Ир Сон, в конце года был Зенкин, на следующий год пришёл знаменитый Сан Саныч Севидов, великий тренер. Он нас вывел в высшую лигу, а через привёл к чемпионству киевское "Динамо". Затем был Корольков Виктор Георгиевич, при нём мы европейский Кубок Союза железнодорожников выиграли, звание мастеров спорта получили. Потом были Сергей Иосифович Шапошников, Артём Григорьевич Фальян, в 1975-м пришёл великий спортсмен и тренер Всеволод Михайлович Бобров. А закончил я играть в "Кайрате", когда его возглавляли Тимур Санжарович Сегизбаев и Станислав Францевич Каминский. Было это в 1977 году.

— О достижениях этих тренеров всем известно. Вероятно, они были разными людьми. Говорят, Фальян был весьма своеобразным тренером…
— Фальян был хорошим организатором. При нём построили базу в Донецке, базу в Ереване, базу в Алма-Ате. Ну, а то, что он и не тренер вовсе, пусть это останется на совести тех, кто так говорит. А вообще-то, мне повезло на тренеров. На всех.

— На партнеров, наверное, тоже?
— Да уж, конечно! В "Кайрате" же всех лучших игроков Казахстана собирали. Ну и москвичей немало перебывало.

— "Кайрат" тогда филиалом московского "Спартака" называли…
— И до моего прихода, и после ухода там всегда были спартаковцы. Только в "мой" период там играли Осянин, Евлентьев, Рожков, Янкин, Семин, Михайлин, Севидов. Но и казахстанцы ведь хорошие были – Олег Долматов ведь из "Кайрата" в сборную Союза попал.

— Ну а любимые партнеры?
(Тут Владимир Николаевич назвал столько имён, что если все их перечислить - полстраницы уйдёт на это, да вдруг кого-то позабудешь).

— А самый-самый?
— Наверное, Сергей Рожков. Для "Кайрата" это было удачнейшее приобретение. Стоило только открыться под него, как мяч, казалось, сам тебя находил. Говоря современным языком, плеймейкером был Серёга. Футболист-интеллектуал, мог передачу метров на сорок точно в ноги сделать. В Павлодаре таким партнером для меня оказался Саша Стенишев. Мы с ним договорились, что первое открывание у меня будет ложным, а передачу он делает в другую сторону, а я должен был туда идти. Сколько защитников на нашу уловку клюнуло!

— А как вы, центральный нападающий, оказались в линии обороны?
— Мне понравилось, уж не помню чьё выражение: "Чем старше возраст – тем дальше от чужих ворот". Точно подмечено. Я еще и в полузащите при Боброве немного поиграл. А в 1976-м и 1977-м уже в центре обороны. Я к тому времени заканчивать было собрался с футболом вообще, было такое настроение. И как-то на тренировке играем в "дыр-дыр", тренеры видят, что я всё сзади играю, и говорят: "А давай, мы тебя в защите попробуем". Отыграл матч за дубль в обороне, им понравилось, стал уже в основе защитника играть. Помнится, в принципиальном матче с "Пахтакором" полностью выключил из игры Владимира Фёдорова, игравшего позднее в сборной, который тогда у них блистал.

— В Павлодар возвращались как защитник?
— Нет, Веретнов, который тогда возглавлял "Трактор", сразу предупредил, что я ему нужен как нападающий. О моих возражениях, что уже два года в защите играю, и слышать не хотел: "Ты только попробуй, увидишь, всё получится!". Как в воду смотрел. Мы тогда в сибирской зоне играли. Сложная зона была, но мне в первых четырёх матчах удалось забить пять мячей. Тут я уже снова вкус почувствовал, что ни матч, то гол. Забил за чемпионат 28 мячей из 59 командных и хотя переходные игры проиграли пермской "Звезде", всё равно, в связи с расширением первой лиги, были туда включены. Не надо, наверное, объяснять, что за уровень там тогда был. Львов, Краснодар, Харьков, Вильнюс, Днепропетровск – вскоре все играли в высшей лиге, да как! В общем, вылетели мы тогда оттуда. А сезон 1980 года оказался для меня последним в большом футболе.

— Хотя Вы опять забили 28 мячей в зональном турнире и один в "переходке"…
— Да, казалось ещё играть да играть. Но начались конфликты с Веретновым. Например, возвратился после отпуска на день позже. Григорьич, сторонник жесткой дисциплины, меня тут же отчисляет. Решением обкома партии восстанавливают. А я же, можно сказать, уже сам себе тренер, знаю, когда надо напрячься, когда поберечься. Веретнову это не нравилось. В общем, после победного переходного матча с самаркандским "Динамо" устроили мне почетные проводы. Ребята вынесли с поля на руках, всё это на глазах двадцати тысяч зрителей, не скрою, приятно, но…

— Не доиграли?
— Не доиграл! По моему тогдашнему состоянию чувствовал, что ещё года три запросто бы во второй лиге отыграл. Борн в Экибастуз звал, долго потом удивлялся, что я тогда не согласился: "Я Чеботарёву такие условия предлагал! В Павлодаре они ему и не снились, а он отказался". Если бы хоть область другая была, а так… Что болельщики бы сказали, они всего не знают. Вернулся я Алма-Ату, стал тренировать мальчишек, за табак-совхоз играл, где была сильная команда. Помнится, по "Золотому колосу" в Союзе третьими стали, а могли бы и чемпионами. Через год поступил в московскую высшую школу тренеров.

— Тогда не так-то просто было попасть в ВШТ…
— На республику была квота – два человека. Но я прошёл конкурс и поступил. Обучение было только очным, два года в Москве прожил. С теплотой вспоминаю то время. С какими людьми общался!

— И с кем же?
— Ну, в первую очередь – Эдуард Стрельцов. Человек! Быть звездой такого масштаба и при этом оставаться таким дружелюбным!

— А правду говорят, что Стрельцов и Бобров были во многом похожи?
— Пожалуй, да. Добрые, простые люди, всегда открытые для общения. В поведении – ни тени величия, как это зачастую бывает. Мне до сих лестно вспоминать, как Стрельцов просил: "Чоба, помоги с английским". Книжка тогда у него вышла, "Вижу поле" называется, подарил мне её с дарственной надписью. Храню. На занятиях – никакой разницы. Кто ты такой, откуда. Так же, как и обычных студентов возили и на картошку, и на капусту, и на свеклу. У хоккеистов, с которыми мы очень дружили, учились Лутченко, Ромишевский – многократные чемпионы мира, казалось, можно было бы их и освободить, так нет, все на равных условиях. Помнится, как с ними проводил занятия Анатолий Владимирович Тарасов. Вот уж кто непререкаемый авторитет имел. Кто что-то не так сделал или с неполной отдачей – Тарасов кричит: "Кувырок!". И тот же Володя Лутченко делал, летом, на асфальте. А другие уже видят – халтурить нельзя и работают по полной программе. Хоккеисты ещё смеялись: "Ну вот, закончили играть, думали, отдохнём. Сюда пришли – а тут Тарасов!". Преподавать приглашали известных тренеров, интересные лекции были у Гавриила Дмитриевича Качалина. На практических занятиях каждый из нас задание получал и сам тренировку проводил. Говоришь Стрельцову: "Анатольич, ты сюда бежишь, Севидову – а ты – туда, ты то делай, а ты – это". Играем в футбол "с наездником" - и тот же Стрельцов безропотно свою спину под нас подставлял.

— Можно сказать, Вы тренировались у великого Боброва и тренировали великого Стрельцова?
— Получается так.

— Кто ещё из известных футболистов тогда учился в вашей группе?
— Юрий Севидов, Аверьянов, Папаев, Максименков, Солохо, Данильянц – это только в нашей группе. Там два курса было, на втором учились Сёмин, Логофет, Ярцев, Дарвин, Матвиенко, Плахетко, Голубев. Часто общались. И не только в школе. Все мир повидали, каждому есть, что рассказать. Интересное время, интересные люди. Закончил ВШТ в декабре 1983-го.

— И приняли павлодарский "Трактор". Почему же Ваша тренерская судьба по большому счёту не сложилась?
— Наверное, я оказался слишком мягким человеком, это я потом понял. Не всем дано быть таким, как Тарасов. И если даёшь задание не со свирепым выражением лица, то кто-то начинает выполнять его вполсилы. С кем-то пошутил, а он воспринимает это уже за панибратство. Футбольная команда – сложный механизм, тут надо держать ухо востро.

— Как говорил один из известных в свое время футболистов: "С нами по-хорошему нельзя, нам нужна палка", так?
— С кем-то, наверное, да. К тому же, и в первый мой приход в павлодарский клуб, и во второй раз, там было безденежье. Ну, не полное, конечно, но все доплаты уже поснимали и к нам заметные игроки не рвались. Играли только свои и молодёжь. Себе в заслугу ставлю то, что привлёк в команду юных тогда Рылова, Буша, Байсуфинова, Антонова, ставших потом видными фигурами в павлодарском футболе. Просекова пригласил, которому было уже 28 лет, а в мастерах он почти не играл, и меня спрашивали, зачем он нужен? А он сумел сто голов забить и мой рекорд павлодарский побить. По сей день благодарит и мне приятно. А потом и Антонов меня обошёл, и Рылову чуть-чуть не хватило. Но были и конфликты с отдельными игроками, теми, что игры сдавали, не скрою. Не стану я их имён называть, но было и такое.